А у нас в квартире газ. А у вас?

Моя первая работа программистом была в крошечном стартапе. 12 человек от гендиректора до 3-х "русских" студенток.
С одной стороны, директор хотел сразу построить иерархию, чтобы все как у больших. Поэтому у нас были руководители проектов и даже директор R&D (но программировали все. :-)) А с другой стороны, в столовую Кирьят Атидим мы ходили все вместе, и занимались сплочением коллектива за одним столом.

Была у нас даже дама - product manager. Ширли была очень редкая птичка для Израиля, училась в Америке в Ivy League school, и какой-то крутой MBA тоже оттуда привезла. Карьеризм и трудоголизм у нее был какой-то немерянный, я такого яркого стремления пройти по трупам не видела нигде и никогда с тех пор. (Притом, что муж там был миллионер. Вообще пара была прямо из американского сериала. But I digress.) Снобизма по отношению к бедным русским студенткам тоже хватало.

И вот как-то раз за обедом зашел разговор про грехи молодости. Ширли вдруг и говорит: "Да ладно, ну кто в колледже не баловался марихуаной, правда, девочки?" И улыбается нам своей широкой американской улыбкой. За столом повисла нехорошая пауза. Три хорошие еврейские девочки переглянулись и честно посмотрели Ширли в глаза. Sorry, Shirley.

А у нас в квартире газ. А у вас?

Моя первая работа программистом была в крошечном стартапе. 12 человек от гендиректора до 3-х "русских" студенток.
С одной стороны, директор хотел сразу построить иерархию, чтобы все как у больших. Поэтому у нас были руководители проектов и даже директор R&D (но программировали все. :-)) А с другой стороны, в столовую Кирьят Атидим мы ходили все вместе, и занимались сплочением коллектива за одним столом.

Была у нас даже дама - product manager. Ширли была очень редкая птичка для Израиля, училась в Америке в Ivy League school, и какой-то крутой MBA тоже оттуда привезла. Карьеризм и трудоголизм у нее был какой-то немерянный, я такого яркого стремления пройти по трупам не видела нигде и никогда с тех пор. (Притом, что муж там был миллионер. Вообще пара была прямо из американского сериала. But I digress.) Снобизма по отношению к бедным русским студенткам тоже хватало.

И вот как-то раз за обедом зашел разговор про грехи молодости. Ширли вдруг и говорит: "Да ладно, ну кто в колледже не баловался марихуаной, правда, девочки?" И улыбается нам своей широкой американской улыбкой. За столом повисла нехорошая пауза. Три хорошие еврейские девочки переглянулись и честно посмотрели Ширли в глаза. Sorry, Shirley.

More Radway stories

Я была первая русская студентка, пришедшая в эту фирму. Двух подружек я притащила за собой чуть погодя. Поэтому первый залп шуток о водке и вопросов "А че это ты краснеешь, когда мы говорим кибенимат?" я приняла на себя.
Шутки про водку мне надоели так же быстро, как старику Кукушкинду - первоапрельские розыгрыши в "Геркулесе". В основном они заключались в том, что на любом внерабочем мероприятии мне упорно предлагали водки, и изображали недоверие в ответ на "Я ее не пью".

Так вернемся к нашему директору.
Директор был из очень известной в израильских юридически-дипломатических кругах семьи. И в отличие от меня, он как раз совсем был не дурак в смысле выпить водки. Как-то раз, опять же за обеденным столом, он принялся рассказывать про своего дядю. Который до революции был послом в Иране. По рассказам дяди, в посольстве завтракали исключительно черной икрой с водкой. В этот момент была взята такая мхатовская пауза, а на меня был брошен такой выразительный взгляд... Я и до сих пор не понимаю, что он от меня ожидал в этот момент - что я брошусь к нему на шею с криками: "Да! Признаюсь! Это завтрак моей мечты!", не иначе.

More Radway stories

Я была первая русская студентка, пришедшая в эту фирму. Двух подружек я притащила за собой чуть погодя. Поэтому первый залп шуток о водке и вопросов "А че это ты краснеешь, когда мы говорим кибенимат?" я приняла на себя.
Шутки про водку мне надоели так же быстро, как старику Кукушкинду - первоапрельские розыгрыши в "Геркулесе". В основном они заключались в том, что на любом внерабочем мероприятии мне упорно предлагали водки, и изображали недоверие в ответ на "Я ее не пью".

Так вернемся к нашему директору.
Директор был из очень известной в израильских юридически-дипломатических кругах семьи. И в отличие от меня, он как раз совсем был не дурак в смысле выпить водки. Как-то раз, опять же за обеденным столом, он принялся рассказывать про своего дядю. Который до революции был послом в Иране. По рассказам дяди, в посольстве завтракали исключительно черной икрой с водкой. В этот момент была взята такая мхатовская пауза, а на меня был брошен такой выразительный взгляд... Я и до сих пор не понимаю, что он от меня ожидал в этот момент - что я брошусь к нему на шею с криками: "Да! Признаюсь! Это завтрак моей мечты!", не иначе.